MIA главная страница | Глав. стр. Иноязычной секции | Глав. стр. Русской секции | Маркс Энгельс архив
Оригинал
находится на
странице http://lugovoy-k.narod.ru/marx/marx.htm
Последнее
обновление
Май 2011г.
Последовательность, в которой должны быть рассмотрены различные отряды пролетариата, вытекает сама собой из вышеизложенной истории его возникновения. Первые пролетарии появились в промышленности и были её прямым детищем; поэтому мы прежде всего обратимся к промышленным рабочим, т. е. тем, которые занимаются обработкой сырья. Добыча материала для промышленности, т. е. сырья и топлива, приобрела значение лишь вследствие промышленного переворота, и только тогда мог создаться новый вид пролетариата, а именно рабочие угольных копей и рудников. В третью очередь развитие промышленности повлияло на сельское хозяйство и в четвёртую — на Ирландию, чем и определяется последовательность, в которой мы будем изучать соответствующие категории пролетариата. Мы также увидим, что, за исключением разве ирландцев, уровень развития различных рабочих находится в прямой зависимости от их связи с промышленностью, что, следовательно, промышленные рабочие лучше всех сознают свои интересы, горнорабочие уже хуже, а сельскохозяйственные рабочие ещё почти совсем их не сознают. Мы обнаружим эту зависимость также и в рядах самого промышленного пролетариата: мы увидим, что фабричные рабочие — эти первенцы промышленной революции — с самого начала и до настоящего времени являлись ядром рабочего движения и что остальные рабочие примыкали к движению в той мере, в какой их ремесло захватывалось промышленным переворотом. Таким образом, на примере Англии, наблюдая это соответствие между рабочим движением и промышленным развитием, мы лучше поймём историческое значение промышленности.
Но так как в настоящий момент почти весь промышленный пролетариат уже охвачен движением и положение отдельных его отрядов, именно в силу того, что они все заняты в промышленности, имеет много общего, то мы сначала изложим эти общие черты, чтобы потом тем более подробно рассмотреть отдельные группы в их характерных особенностях.
Выше мы уже показали, каким образом промышленность централизует собственность в руках немногих. Она требует крупных капиталов, при помощи которых создаёт колоссальные предприятия, разоряя этим ремесленную мелкую буржуазию, и подчиняет себе силы природы, вытесняя с рынка ремесленника - одиночку. Разделение труда, использование силы воды и в особенности силы пара, применение машин — вот те три великих рычага, при помощи которых промышленность с середины XVIII века расшатывает устои старого мира. Мелкая промышленность создала буржуазию, крупная создала рабочий класс и возвела немногих избранных из рядов буржуазии на трон, но только затем, чтобы тем вернее когда-нибудь их низвергнуть. Пока же остаётся неоспоримым и легко объяснимым тот факт, что многочисленная мелкая буржуазия «доброго старого времени» была уничтожена промышленностью и выделила из своей среды богатых капиталистов, с одной стороны, и бедных рабочих — с другой {Ср. мои «Наброски к критике политической экономии»[2].
Но централизующая тенденция промышленности этим не ограничивается. Население так же централизуется, как и капитал; и это вполне естественно, ведь в промышленности человек, рабочий, рассматривается лишь как своего рода капитал, который сам себя предоставляет в пользование фабриканту, за что тот платит ему проценты под названием заработной платы. Крупное промышленное предприятие требует совместного труда многих рабочих в одном помещении; эти рабочие должны жить поблизости: даже при небольшой фабрике они образуют целый посёлок. У них есть известные потребности, для удовлетворения которых нужны ещё люди: ремесленники, портные, сапожники, пекари, каменщики, столяры селятся тут же. Население посёлка, в особенности молодое поколение, приучается к работе на фабрике, свыкается с ней; когда первая фабрика уже не может, что вполне естественно, обеспечить работой всех желающих, заработная плата падает, и результатом является обоснование в данной местности новых фабрикантов. Так посёлок превращается в городок, а городок в большой город. Чем больше город, тем выгоднее в нём обосноваться: тут и железная дорога, и каналы, и шоссе; выбор обученных рабочих становится всё больше; благодаря конкуренции в строительном деле и в производстве машин организация новых предприятий тут, где всё под рукой, обходится дешевле, чем в более отдалённых местностях, куда нужно предварительно доставить не только строительный материал и машины, но и строительных и фабричных рабочих; тут рынок, биржа, где встречаются покупатели; тут есть непосредственная связь с рынками сырья и сбыта готовых товаров. Этим обусловливается поразительно быстрый рост больших фабричных городов. — Правда, деревня, в свою очередь, имеет перед городом то преимущество, что там обычно можно дешевле нанять рабочих. Таким образом, конкуренция между деревней и фабричным городом не прекращается, и если сегодня преимущество на стороне города, то завтра заработная плата в деревне упадёт настолько низко, что станет более выгодным строить новые фабрики в деревне. Но централизующая тенденция промышленности остаётся при этом в полной силе, и каждая новая фабрика, построенная в деревне, носит в себе зародыш фабричного города. Если бы эта бешеная гонка промышленности могла так продолжаться ещё сотню лет, каждый из промышленных округов Англии превратился бы в один громадный фабричный город, и Манчестер и Ливерпуль встретились бы где-нибудь возле Уоррингтона или Ньютона. Эта централизация населения идёт тем же путём и в торговле, и потому несколько больших гаваней, как Ливерпуль, Бристоль, Гулль и Лондон, монополизируют почти всю морскую торговлю Великобритании.
Так как в этих больших городах промышленность и торговля наиболее развиты, то последствия этого развития по отношению к пролетариату здесь наиболее ясно выступают наружу. Здесь централизация собственности достигает своего апогея; здесь нравы и отношения доброго старого времени наиболее радикально уничтожены; здесь дело зашло так далеко, что слова «Old merry England» [Добрая старая Англия] уже никому ничего не говорят, потому что об «Old England» никто уже не знает даже по воспоминаниям и из рассказов стариков. Здесь имеется только класс богатых и класс бедных, ибо мелкая буржуазия с каждым днём всё более исчезает. Мелкая буржуазия, этот некогда наиболее устойчивый класс, стала теперь классом наиболее подвижным; она состоит ещё из немногих обломков прошлой эпохи и из людей, жаждущих обогатиться, в полном смысле слова рыцарей наживы и спекуляции, из которых один, быть может, и разбогатеет там, где девяносто девять обанкротились, причём из этих девяносто девяти более половины существует только банкротством.
Но огромное большинство населения в этих городах образуют пролетарии, и мы сейчас рассмотрим, какова их жизнь, какое влияние оказывают на них большие города.